Под именем Magda скрывается одна из наиболее востребованных девушек-диджеев в мире, которая родилась в Польше, выросла в Детройте и живет в Берлине. Последнее время ее роль в жизни и работе известного лейбла Minus выросла в геометрической прогрессии. За спиной почти 10 лет гастролей вместе с легендарным идеологом techno-движения Richie Hawtin, что позволило прессе в свое время назвать Магду «женским лицом техно-музыки». Отчасти на это повлиял также и тот факт, что Magda росла в Детройте в те времена, когда город был мировой столицей техно. Bobo Lo очень подробно поговорил с нашей героиней о том, что было, что сейчас и что будет… 

Текст, интервью: Bobo Lo (Richard Bence), Richard@djmag.ru

Совсем недавно ты приезжала в Москву, чтобы выступить на вечеринке по случаю празднования Женского дня в «Арме 17». Сколько раз ты уже выступала в России?

До этого я выступала в России лишь однажды, примерно четыре года назад. Место, где я играла, было очень интересным, но техно-музыка в Москве еще не была настолько развита, как сегодня.

Какие впечатления остались у тебя от Москвы? Понравилось ли что-нибудь определенное?

Москва очень впечатлила меня своей невероятной архитектурой, где все кажется просто огромным. К сожалению, я прилетела довольно поздно, и поэтому у меня не было возможности увидеть или посетить что-либо. Но в следующий раз я бы очень хотела побывать на «Винзаводе». Я думаю, что мне определенно нужно чаще бывать в Москве, желательно в более теплое время.

Что ты думаешь о количестве женщин диджеев в музыкальной индустрии на сегодняшний день? Ведь, если я не ошибаюсь, ты и dj Minx сейчас единственные представительницы прекрасного пола на лейбле Minus? И как вообще обстоят дела в Берлине с женским диджейством?

Я считаю, что еще существует дисбаланс, но ситуация становится лучше. Например, в Берлине сегодня огромное количество женщин музыкантов и диджеев, и это просто прекрасно! Я помню, что, когда я начинала, ситуация была даже пугающая, так как девушек-диджеев техно-музыки можно было пересчитать на пальцах одной руки. Сегодня, куда ни посмотри, встречаешь все большее количество девушек-диджеев, которые приносят свою особую эстетику в эту индустрию.

Ты можешь рассказать нам немного о коллективе Wax, в котором ты принимала участие в Детройте? В чем была основная идея коллектива? И участвуешь ли ты в каких-либо женских организациях сегодня?

Women on Wax была основана диджеем Minx, для того чтобы найти других девушек в районе Детройта, которые занимаются диджейством или просто интересуются этим. Сама Minx является очень интересной личностью. Примерно два метра ростом с восхитительным чувством юмора и громким голосом. В то время она вела одно радиошоу вместе с Кевином Сандерсоном и Дериком Мэй. Я помню, что однажды на вечеринке гости как-то вяло сидели и почти не танцевали, и тогда Minx взяла микрофон и сказала: «Я не верну обратно басы, пока не увижу вас всех на танцполе». Это было довольно смешно, так как все сразу встали со своих мест и начали танцевать. На Women on Wax нас было пятеро, и мы всегда тусовались у Minx дома, играли пластинки и организовывали разные мероприятия.

Но, по прошествии лет, я поняла, что не очень хорошо отделять себя по половому признаку, так как это создает барьеры, и другим становится сложно воспринимать тебя всерьез. Люди обычно говорят, что это «вечеринка для девушек, и они здесь выступают лишь потому, что девушки, а не потому, что хорошие диджеи». Я, конечно же, поддерживаю и призываю любую девушку, которая хочет присоединиться к этой индустрии, но стараюсь быть осторожной и не фокусироваться на половом признаке в музыке. Ведь, если ты действительно талантлив и креативен, это будет ясно, невзирая на твою половую принадлежность.

На протяжении своей жизни ты очень много путешествовала и переезжала с места на место: из Польши в Техас, потом в Детройт, затем Нью-Йорк и, наконец, ты обосновалась в Берлине. А когда музыка и творческое развитие стали причиной для переезда?

Все началось в Детройте, где я впервые открыла для себя рэп/электро, инди-рок и, наконец, техно. Это очень необычный город и именно там сформировался мой музыкальный вкус. Детройт был тогда безлюдным и опасным городом, но мне нравилось ощущение хаоса, витавшее в воздухе. Меня завораживали заброшенные дома и постройки, напоминавшие о жизни процветающего в 60-е годы города, который почти полностью сгорел после расовых беспорядков. Я всегда гордилась тем, что жила в городе с такой уникальной музыкальной историей.

Но, в конце концов, как и всем молодым людям, мне захотелось попробовать и узнать что-то новое, и я переехала в Нью-Йорк. Он в корне отличался от Детройта, и там постоянно происходило множество событий, и по этой причине я часто не знала, что выбрать, и куда пойти. В то время там были очень строгие законы, запрещающие танцевать, и это часто расстраивало мои выступления. Вы только представьте, что мне приходилось держать мигалку за диджейским пультом и включать ее при появлении полиции. Все гости сразу же переставали танцевать.

Все это только подогрело мое желание переехать в Берлин, который часто напоминает мне Детройт. Хотя сейчас Берлин изменился, но на протяжении многих лет он был довольно мрачным местом с руинами военных лет. Этот город – колыбель электронной музыки. Это прекрасное место для жизни, и я просто в восторге от его расслабленной атмосферы. Владельцы клубов здесь делают, что им вздумается, и закрывают их, когда захотят. Люди здесь чаще работают друг с другом, а не против друг друга. В Берлине даже полиция приятна, что встречаешь довольно редко.

А сколько тебе было лет, когда ты переехала в Детройт?

Мне было всего 11 лет, и поэтому переезд из Техаса в Детройт был для меня очень чувствительным. Мы переехали в середине зимы, и я, обливаясь слезами, была абсолютно уверена, что это был самый уродливый город, в котором я бывала. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к новому месту, а по-настоящему проникнуться этим городом мне удалось только в старших классах.

Для многих из нас в России довольно сложно представить ночную жизнь Детройта в 90-х годах, так как даже сегодня складские вечеринки редко можно встретить в Москве. Жесткие законы здесь серьезно усложняют естественное развитие техно-музыки. Однако ведь Детройт тоже страдал от жесткого правопорядка. Считаешь ли ты вечеринки, которые посетила в то время, чем-то особенным, и отличались ли они от того, что ты видишь сегодня?

Мне кажется, что я еще застала последние два-три года с олдскульными складскими вечеринками, но в 1996 все стало меняться и приобретать коммерческий характер. В начале 90-х, когда я только начинала тусоваться, атмосфера на вечеринках была неописуема. Публика состояла из людей разной масти: черные, белые, геи, фрики, скейтеры и наркоманы – и всех их можно было встретить на разноплановых тусовках. Все эти вечеринки были уникальны для своего времени, но с тех пор мне приходилось испытывать похожие ощущения и в других местах в другое время. Так, например, в Берлине в 2002 году на серии вечеринок beatstreet мне казалось, что вокруг меня происходит возрождение, ренессанс электронной музыки. И я пришла к выводу, что все меняется и трансформируется, но дух вечеринок всегда будет жить.

Как человек, который выступал и создавал музыку в различных условиях, как бы ты оценила эффект окружающей среды на конечный музыкальный продукт?

Условия и среда, в которой вы живете, оказывает огромное влияние на музыку, которую вы создаете. Я уверена, что моя музыка достаточно мрачная, потому что я долго жила в Детройте, а не где-то на пляже под солнцем. Когда я создавала свой первый альбом, я жила в Польше в небольшой деревне, где из-за беспросветного тумана царила очень красивая и меланхоличная атмосфера, что и отразилось в моей музыке.

Оказывают ли влияние на творчество музыканта его друзья или люди, с которыми он сотрудничает?

Я не думаю, что личные знакомства и связи оказывают сильное влияние на музыку. Это зависит от человека. Конечно, лучше иметь друзей и сотрудничать с другими музыкантами, чем быть изолированным, так как у тебя появляется больше перспектив на будущее. Хорошо, когда музыканты делятся своим опытом друг с другом, ведь у каждого свой подход к музыке. Я, например, очень многому научилась у своих старших друзей в Детройте, открыла для себя много новой музыки, которую бы никогда не нашла сама.

Свою карьеру в музыке ты начала в качестве диджея, но где и когда ты стала создавать собственный материал? Ты всегда надеялась прийти к этому, или же все пришло с опытом?

Вначале я даже не думала о том, чтобы создавать свою музыку, но после того, как моим соседом по квартире стал Марк Хоул в 98 году, это стало неизбежным. У него в арсенале было множество синтезаторов и различных винтажных устройств, так что было сложно не зайти в его комнату и начать нажимать и крутить всевозможные кнопки. Я считаю его великим музыкантом, который научил меня азам звукозаписи. Было безумно весело и интересно создавать собственные звуки, изменять их и соединять воедино. Мои творческие способности развиты намного лучше, чем технические, поэтому мне было довольно сложно освоить технические тонкости этого процесса. Но чувство удовлетворения, которое получаешь в итоге, несравнимо ни с чем.

Как диджей ты всегда была в курсе новых технологий, а в качестве музыканта, какое оборудование для тебя незаменимо в студии?

Вещь, без которой я просто не представляю своей жизни – это Eventide H8000. Это необыкновенная машина, которая создает очень теплые и глубокие звуки. В ней присутствуют тысячи разнообразных эффектов и инструментов, и поэтому всегда получается интересный и необычный результат. Эта машина подняла мое творчество на новый уровень. Я также люблю покупать различные аналоговые устройства. Старое оборудование, по моему мнению, обладает своим характером, и хоть иногда случаются ошибки, эти машины кажутся живыми. Я также в восторге от своего SE1X, который незаменим для создания басов. Довольно мощным и доступным устройством я также считаю Waldorf Pulse. Я очень довольна своим секвенсором SAM-16, который создает странные и неповторимые ритмы. Ну и наконец, моей любимой драм-машиной является Linndrum. Хоть это и классика, но и сегодня она звучит свежо и модно. Я не думаю, что что-нибудь может превзойти аналоговые инструменты, покупка которых уже вошла у меня в привычку.

А что ты можешь рассказать нам о балансе между software и hardware в музыке, которую ты создаешь?

Для меня действительно важен баланс между software и hardware, и среди моих предпочтений стоит отметить SSL и APIEQs, которые обладают отменным качеством звука. Мне также нравится реалистичность звучания свертки реверберации Altiverb, ведь кто-то действительно отправлялся в эти места и записывал там реверберации, это очень красиво. Для меня лучшим решением стало совместное использование аналоговых инструментов и программного обеспечения, что открывает безграничные возможности. У меня даже был такой период в жизни, когда я была перегружена различными приспособлениями, не знала, что именно выбрать, ведь их великое множество. Сейчас я уже знаю, что мне нравится, и что мне подходит, и от этого весь творческий процесс стал намного легче и интересней.

В прошлом году вышел релиз твоего дебютного альбома «From the Fallen Page», великолепный музыкальный продукт, который высоко оценили любители музыки со всего мира. Как долго ты работала над своим альбомом?

Мне потребовалось много времени, чтобы соединить все воедино. У меня было много звукозаписей, но результат не совпадал с моими ожиданиями. Несколько раз я делала остановку и потом возвращалась к процессу с новыми силами, и как только что-то начало получаться, я смогла с головой уйти в процесс и довести дело до конца.

Какие у тебя были ощущения по поводу выпуска дебютного альбома «From the Fallen Page»? И часто ли ты играешь треки с него, когда выступаешь в качестве диджея, или это не было целью?

Я довольна альбомом, хотя и понимаю, что он не для каждого слушателя. Некоторым он действительно нравится, а другие его просто ненавидят, и это нормально. Конечно, я бы хотела, чтобы мои треки играли другие диджеи, но это не было самоцелью. Я хотела объединить все важные для меня музыкальные элементы: музыку, которая оказала на меня большое влияние (дарк-диско, пост-панк, минимал, детройт-техно) и музыку, которая отражала бы меня лично. Разумеется, я протестировала свои треки и внесла кое-какие изменения. Всегда полезно увидеть реакцию толпы. На сегодняшний день мне хочется дальше развивать стиль дарк-диско и работать на других направлениях. Я точно знаю, что не хочу останавливаться на одном звучании.

Чего нам ждать от тебя в будущем – сольных проектов или совместных работ?

Сейчас, после окончания работы над альбомом, я готова двигаться дальше. Я планирую выпустить серию ремиксов, как только мой новый сайт будет запущен. Также я вместе с Марком и Троем работаю над альбомом «Stop, Restore». Собираюсь записать еще один микс до начала лета и осенью выпустить сольный EP на лейбле Minus.

Мы все знаем о твоем творчестве на лейбле Minus, но что ты можешь рассказать о лейбле Items and Things, соучредителем которого ты являешься? В чем основная идея этого лейбла?

Мы создавали Items and Things для выпуска музыки, которая не вписывалась в рамки лейбла Minus. В прошлом году этот лейбл приостановил свою работу, но сейчас с появлением нового лейбл-менеджера все стало налаживаться. Следующий релиз, в лице молодого итальянского музыканта Мадато, запланирован на апрель этого года. Нам очень нравится его уникальное звучание. К нам присоединился еще один новый исполнитель, и мы планируем нашу первую вечеринку в Берлине на 29 апреля.

Есть ли у тебя еще проекты, которыми ты хочешь поделиться с фанатами из России?

Я начала работу над новым проектом в стиле итальянского кислотного диско с другом из Великобритании. Запись будет производиться с помощью модульного механизма (привода), и я с нетерпением жду результата нашего сотрудничества.

Спасибо, что поделилась с нами таким интересным и увлекательным рассказом о себе!

Спасибо Вам!