Допинг контроль #17

Денди и Декадент

         
     Во-первых, этот материал – примета времени.  Один из многих, которые не вышли в двадцатом году по причине пандемии. Это последнее интервью, которое было сделано до эпидемии и пополнило ряды неопубликованных в результате локдауна материалов. Осенью 2019 года оно состоялось и должно было выйти в кино- театральном журнале «Синефантом», в котором Анжей Захарищев фон Брауш запустил  регулярную колонку о современной культуре. Но последний номер был с обложкой Doping Pong к юбилею фильма «Игла» с Виктором Цоем, а после этого «Синефантом» на время пандемии был законсервирован. Будем считать выходящий материал данью памяти этому журналу.
Во-вторых, это тот редкий случай, когда не я беру интервью у кого-то для своей рубрики Допинг контроль, а когда его берут у меня. 
Ну и в-третьих, всегда интересно почитать беседу двух людей, творчество которых неоднократно и нескромно называли «легендарным». 

Анжей Захарищев фон Брауш: Недавно вышел номер Сине Фантом, посвящённый 30-летию фильма "Игла", обложку которого украшал графический профиль Цоя в исполнении арт-группы Doping Pong. Как вы связаны с этим легендарным фильмом и музыкой группы "Кино"? 

Дмитрий Мишенин: Мы никак не связаны с фильмом «Игла» и тем более — с группой "Кино", так как принадлежим к разным поколениям. Когда ребята работали, мы ещё учились в школе. 
Но лет 10 назад мы подружились с кинорежиссёром Рашидом Нугмановым. И если я, честно говоря, музыкой группы "Кино" никогда особо не увлекался, то фильм «Игла» любил и смотрел неоднократно. Поэтому дружба вылилась в совместную работу: это и графика для проекта "Игла Remix", и множество интервью и публикаций, и выпуск саундтреков на виниле. То, что графический образ Моро в исполнении Виктора Цоя зажил своей жизнью и стал восприниматься поклонниками как нечто аутентичное, настоящее и живое, говорит о том, что Рашид не ошибся в выборе художников для визуализации их с Виктором проектов в 21 веке. Допинг-понг удалось уловить и воплотить то, как герой должен был выглядеть в формате комикса. 

АЗФБ: Что такое арт-группа Doping Pong? Я вижу некую насыщенную жизнь, но не в курсе, кто за этим стоит. К какому поколению вы принадлежите? 

Дмитрий Мишенин: Мы — последнее поколение СССР. Художник, историк и журналист. Три человека, которые выросли в 80-ых, а в 90-х годах начали творить. Нас называют художниками, но мы и дизайнеры, и публицисты, и кинематографисты, и писатели. 
За более чем 20 лет творческой деятельности мы реализовали много проектов: от андеграундных выставок в Музее сновидений Зигмунда Фрейда и Музее Набокова (которые показали, что на экспозиции современного искусства публика ломится так же, как на рок концерты), до создания рекламы для Олимпийской медиа деревни в  Сочи-2014: "Горки Город героев", которая вызвала международный скандал, а за нами закрепился ярлык Идеологов нового эстетического тоталитаризма. 

АЗФБ: Вы начинали во времена журналов "Птюч" и "Ом"? А что было до Допинг-понг?

Дмитрий Мишенин: Журналистика  в том же "Птюче". Участники Doping Pong до Допинг-понг писали статьи о всем самом лучшем и интересном, что происходило на тот момент в Санкт-Петербурге . В основном о группе "Нож для Фрау Мюллер" и Новой Академии Изящных Искусств. К примеру, фоторепортаж и эссе об акустическом Рейве в Павловске с участием Брайана Ино. 
Впрочем, окунувшись в эту богемную субкультуру, мы быстро поняли, что самое интересное и лучшее в ней — это мы сами. И основали арт-группу Doping Pong.
Вскоре появились первые арт-комиксы. Потом — фотопроекты в соавторстве с Андреем Чежиным. Нас стали называть пионерами цифрового искусства России. То, что мы делали, настолько качественно отличалось от всего, что происходило на тот момент в российском искусстве, что случилось достаточно эмоциональное столкновение между мной, как фронтменом Допинг-понг, и Тимуром Новиковым.
Сначала, конечно, мы с ним подружились. Он писал трогательные письма, принимал у себя в гостях, предлагал обменивать свои картины на мои. Но мы не хотели становиться частью его субкультурного движения. Также работы Допинг-понг мне объективно нравились гораздо больше, чем произведения Тимура, и меняться я отказался. Ну и, наконец, когда мы сделали проект "Неоакадемизм это садомазохизм", я заявил, что это более неоакадемический проект, чем вся Новая академия со всеми своими самозваными профессорами и вьетнамскими одеялами вместе взятыми. После этого Тимур Новиков проклял меня и, потрясая посохом, назвал врагом современного искусства номер один. Впрочем, это уже история. 

АЗФБ: Тем не менее связь со старой богемой у вас не прервалась окончательно. К примеру —это ведь вашей работой оформлен винил Новых композиторов? 

Дмитрий Мишенин: Связи со старой богемой у Допинг-понг никакой нет. Хотя были попытки нас объединить с ленинградскими художниками Гурьяновым и Крисановым на выставочном проекте "Новые Романтики" и показать преемственность разных поколений художников. Однако все это — скорее осознанная мистификация, чем правда.
Допинг-понг — отдельное явление в российской культуре, стоящее на качественно ином уровне, чем субкультуры "неоакадемиков" или Ленинградского рок клуба.
Поэтому нам проще общаться не со старой богемой, а с отдельными артистами, которых мы считаем также явлениями мировой культуры. К примеру, Олег Тепцов — автор фильма "Господин оформитель" — неоднократно представлял наши проекты. Или Новые композиторы, которым мы оформили виниловый альбом в ретрофутуристическом стиле. С этой  группой нас вообще связывает семейная история. В 1996 году, когда моя жена Анна была беременна, и мы ожидали появления нашего сына Тимоти, названного в честь профессора Тимоти Лири, саундтреком этого волнительного ожидания послужил альбом "Астра" Новых композиторов. Мы втроём — я, моя жена и наш еще нерожденный сын — будущие участники Допинг-понг — слушали эту кассету множество раз. Поэтому и сделанное нами оформление альбома "Спутник", спустя многие годы, было чем-то абсолютно естественным. И я рад, что Валера Алахов любит наше творчество, и даже на открытии одной из выставок, посвящённых космосу, выступил как диджей.

АЗФБ: Вообще ваше новое творение, книга «Целомудренная Адельфина», когда я взял в ее руки и увидел обложку, сразу погрузила меня в воспоминания о моей библиотеке приключений и научной фантастики от «Золотой рамки» до журналов «Искатель». Я сразу понял, что ваша книга стала бы дефицитом, появись она в Советском Союзе.

Дмитрий Мишенин: Да. Наша книга — это попытка создать прозу, в которой, во-первых, будет описан тот же мир, что и на наших картинах: сюрреалистическое пространство с голубым небом, синим морем, загорелыми советскими людьми, попавшими в некую психоделическую историю с разумным дельфином и иностранными шпионами… а во-вторых, книга должна отвечать всем стандартам соцреализма, то есть могла бы появиться в СССР, пройдя любую цензуру и стать семейным чтением. Вот такая задача была нами поставлена и осуществлена. Получается, сейчас самое благоприятное время для появления такой книги. Поэтому она и появилась. И о том, что нам удалось осуществить задуманное, убедительно свидетельствуют все сложности, с которыми книга пробивает дорогу к читателям. Точно так, как и наши картины. Профессиональное сообщество — критики и литературные обозреватели — принципиально ее игнорируют. А читатели оставляют восторженные отзывы и публикуют их в соц сетях: с трогательными и атмосферными фотографиями из отпуска или уикенда в качестве иллюстраций. 
В принципе это тоже своего рода советское восприятие искусства. Официальная пресса игнорировала русский рок, зато народу он нравился.

АЗФБ: Я увидел среди рецензий на вашу книгу реплику режиссера Славы Цукермана, автора фильма «Жидкое небо». Вы с ним тоже дружите?

Дмитрий Мишенин: Ну да. Он любит наше искусство, а мы любим его. Он был в восторге от нашей повести ещё в черновом, рукописном виде: Слава одним из первых прочитал ее и написал вступительное слово для публикации. 
То, что наши любимые кинематографисты — Цукерман, Тепцов, Нугманов — так по-разному, но все же одинаково положительно оценили наш  литературный дебют, очень поддерживает нас. То, что авторы любимых фильмов юности в унисон сказали, что видят в этой книге великолепный кинофильм для молодёжи  — высшая оценка нашего десятилетнего труда. 

АЗФБ: Где вообще искусство арт-группы можно увидеть кроме книги?

Дмитрий Мишенин: На редких выставках, разумеется. Полгода длилась выставка в Санкт-Петербургском Планетарии №1. Ее продлевали три раза: не ослабевал интерес посетителей.  В Монреале на международной выставке "Новые классики" мы единственные представляли Россию как художники, которые заняты переосмыслением классического наследия в современной реалистической живописи. В Москве на одном из последних аукционов Vladey вход в их новое пространство — Арка Гостиного двора — был оформлен репродукцией нашей картины «Мыслительница». Насколько я знаю, это был один из самых успешных лотов прошедшего аукциона. 
А пока выставок нет, ищите нас в интернете: www.instagram.com/dopingram