Французский художник-концептуалист, Пьер Юиг, известен как мастер исследований восприятия зрителя. В этом году он впервые создал свою ретроспективную выставку, которую хотят заполучить лучше музеи мира. ​
Интервью: Андрей Уранов
Фото: Пьер Юиг (Peierre Huyghe)

- Вы раньше наотрез отказывались устраивать ретроспективные выставки своих работ. Что изменилось в Вашем сознании?

- Что же ретроспектива – это просто слово. Настал момент, когда я хочу увидеть несколько своих работ или моментов вместе. Но я воспринимаю выставку как объект в себе. Сделанные в прошлом работы я первый раз разместил вместе, и теперь они взаимодействуют друг с другом. Представляют друг друга. Я постарался избежать всяческого метанарратива, хронологии и всего такого, что могло бы объединить эти работы вместе.
Множество работ, которые я выставляю, я показывал только один раз на специальных выставках. И их видело весьма ограниченное количество зрителей. Так что отобранные для ретроспективы произведения получили некую привилегию и новую жизнь. Другие остались в тени. Некоторые из моих произведений изменились и стали восприниматься по-другому. Я точно не хотел делать выставки «Лучшее». Мне кажется, мне удалось создать контекст взаимодействия между моими произведениями, и теперь это некий единый организм.

- Ваши работы часто ассоциируются с эстетикой отношений зрителя и произведения, с теми движениями, которые возникают между наблюдателем и объектом. И все же Вы никогда не выделяли участия зрителя как такового. В чем Вы видите роль зрителя?

- Я всегда воспринимал арт-объект как нечто такое, чему нужен взгляд зрителя, для того чтобы начать жить. Отношения между наблюдателем и объектом это динамический процесс, и мне нравится руководить им, и я старюсь сделать это как можно лучше. И конечно, музей – это не какой-то там склад, свободный от любых процедур, здесь есть такие условия, которые нужно уважать. Музей – это машина для взоров, и здесь есть масса правил временных, культурных и моральных. Но я все равно пытаюсь достичь такого эффекта, чтобы зритель чувствовал себя случайным свидетелем. Как будто он странник, путешествующий по лесу, без карты и знаний о нем. И он не знает, что он найдет впереди – равнину, ручей… А вдруг какое-то неведомое животное пробежит слева от него.

- В Ваших работах есть что-то, что напоминает типаж сумасшедшего ученого. Вы проводите множество связей и исследований между разными и подчас неожиданными областями. Как Вы развиваете эту мультивалентную художественную практику?

- Ничего сумасшедшего. После школы я собирался поступать на биолога, но, когда вопрос, выбор встал серьезно, и я решил пойти в арт-школу. Это можно сравнить с экосистемой, если вы удалите один из элементов архитектуры, то она вся может рухнуть. Возможность непредвиденного события крайне важна для меня. Меня всегда заботила программистская логика вида «if … where…?» (если... где…?)

- В прошлом Вы считались человеком, который все время куда-то переезжает, потом Вы довольно надолго осели в Нью-Йорке. Почему так получилось?

- В какой-то момент мне просто надоело путешествовать. Идея быть везде – это прекрасная фантазия. Но путешествия – это монета с двумя сторонами: с одной стороны, это жажда новых знаний и впечатлений, с другой, это такая капиталистическая фантазия о кочевой жизни. В какой-то момент я был сыт ею по горло. Нью-Йорк привлек меня тем, что ты никогда не сможешь узнать этот огромный город, в нем очень легко потеряться и раствориться. Жить в нем – это большое путешествие без совершения поездок. 

- Есть слухи, что у Вас были большие проблемы с компанией Disney. Им не очень понравилось, как Вы использовали их образы?

- У Диснея очень завораживающая мультипликация. В детстве, когда ты еще свободен от разных смыслов, ты погружаешься в нее с головой. Но когда я стал взрослым, я увидел некоторые темные стороны этих мультфильмов c их очень сильным морализаторством и попытками точно выяснить кто хороший, а кто злодей. Для сравнения можно вспомнить мультфильмы Миадзаки, который делает свои работы с большим гуманистическим запалом, но без излишнего морализаторства. И, скажем, его положительные персонажи не обязательно супер обаятельные блондины.
Я использовал произведения Диснея в своей работе Blanche-Neige Lucie. Меня очень привлекают все эти мультфильмы, парки и весь остальной большой бизнес вокруг всего этого именно своей темной стороной. Естественно, что компании Disney это не очень нравится.