Ульрик – довольно добрый человек. Он убил кое-каких людей и кого-то покалечил. Но все это – просто часть работы гангстера. Так же, как и мотать срок.

Теперь Ульрик вышел из тюрьмы. Без всякого удовольствия... На свободе его ожидает Йенсен. Он босс, и у него есть профессиональная гордость. Он заботится о своих людях и любит держать ситуацию под контролем. Йенсену важно, что Ульрик выставляет счет и убивает доносчика, который его заложил.

Ульрик – довольно добрый человек. У него нет особенных пожеланий, и он ничего не требует. Он также не думает слишком много о том, что делает. Он просто делает. Если у него есть еда и место, где можно поспать, то взамен те, кто ему это предоставили, получат от него все, что хотят. Будь то небольшая любовная интрижка или убийство.

Черная скандинавская комедия стала бенефисом Стеллана Скарсгардата, прославленного шведского актера, игравшего и в блокбастерах вроде «Пиратов Карибского моря» и во многих культовых арт-хаусных фильмах. Перед премьерой «Довольно доброго человека» в России, мы позвонили Стеллану в Стокгольм.

– Доброе утро, Стеллан, как ты? 

– Отлично. Сейчас в Стокгольме прекрасное солнечное утро, что довольно редко для нашего мрачного города.

– Твоей актерской карьере уже много лет. Но скажи, всегда ли ты был актером?

– Это удивительно, но я начал играть с 17 лет и никогда не думал о другой профессии, кроме как быть актером. Я даже не могу припомнить, работал ли я где-то еще. Хотя, постой, во время учебы в университете я работал официантом в ресторане и мыл посуду, чтобы свести концы с концами, но очень недолгое время.

– А что оказалось тем волшебным входным билетом, который открыл тебе дорогу в мир большого кино?

– Телевидение, для меня стало таким билетом телевидение. Ты знаешь, это сейчас черный ящик с экраном стал синонимом зла, а тогда, когда я начинал свою карьеру, все было совсем по-другому. Я играл в театре, когда меня позвали на шведское телевидение. И я помню, что там работали прекрасные романтики и идеалисты, которые своим трудом хотели сделать мир лучше.

– Ты играешь в очень разных картинах. Скажи, огромная ли разница в условиях работы с голливудскими и арт-режиссерами?

– Лично я не сильно замечаю разницу между Голливудом и остальными. Мне даже сложно сказать, где у тебя больше творческой свободы. В Голливуде ты можешь делать множество дублей, для того чтобы все получилось отлично. Снимаясь в Европе, ты должен сделать все за один, и твоим режиссером может быть ужасный диктатор.

– Один из режиссеров, с которым ты много работал, Ларс фон Триер, обладает как раз такой репутацией. Это правда, что он ужасен на съемочной площадке?

Совсем нет, я не знаю, откуда пошла такая слава. Наверное, с тех пор как он снимал «Танцующую в темноте». Бьёрк действительно было сложно с ним работать. А мне никогда.

– Ты сейчас снимаешься в новом фильме Ларса «Меланхолия». Расскажи об этом проекте.

– Ты, наверное, хорошо знаешь о том, что все фильмы Ларса окутаны пеленой секретности до тех пор, пока не выйдут на экран. Но кое-что я расскажу. Это фантастика. Меланхолия – это такая планета, и на ней живут очень странные люди.